20.01.2010
Мы вместе сидели на сессиях Законодательного собрания области, вместе ездили на столичные «выставки достижения народного хозяйства Вологодчины», вместе караулили под окнами областного Белого дома заезжих обитателей политического Олимпа. Он был лучшим обозревателем, пишущим на политические темы в областной столице. Я старался не отставать, но в промышленном центре. Ему благоволили первые люди нашего края. И ни у кого из пишущей братии не было столь сильных врагов, как у него. Три года назад его перо замолчало, словно и не было на Вологодчине такого журналиста. В новогодние праздники я нашел его в Центральной Азии, в Казахстане, в Караганде. Мы были искренне рады виртуальной встрече, долго говорили по SKYPE-у. Я попросил рассказать его, как все случилось. Он согласился, и вот перед вами «исповедь в изгнании».
— Сергей, почему, будучи известным пишущим журналистом и ведущим политическим обозревателем на Вологодчине, в 2006 году тебе пришлось уехать из России?
— Прежде всего, спасибо за то, что обратились к моей скромной персоне. И если честно, то я думал, что уже не представляю интереса на Вологодчине. Журналистов обычно забывают быстро. Мне действительно пришлось уехать из Вологды по двум причинам. Во-первых, та атмосфера удушения независимых СМИ в регионе и, соответственно, ангажированность прессы мне, мягко говоря, не нравилась. Во-вторых, были и личные, семейные причины, но о них я распространятся не стану. Смысл быть политическим обозревателем на Вологодчине неуклонно стремился к нулю. Всех или почти всех, или купили, или запугали, или отбили у них охоту заниматься публичной политикой супротив «партии власти» и губернатора Позгалева, который эту самую власть и представляет. Заниматься же «садом-огородом», писать о коммуналке или социалке, мне просто неинтересно.
Вологодчина превратилась в замшелое политическое болото. Примеры? Пожалуйста. «Несгибаемый» лидер профсоюза Олег Димони ушел под «единороссов», правда, все равно это ему не помогло. Только авторитет растерял. «Борец» Михаил Суров, стал, как ручной мишка, плясать на выборных балаганах. Председатель Гордумы Вологды Михаил Банщиков забыл о своей былой принципиальности в обмен на кресло депутата Госдумы от «ЕР», как, впрочем, и ранее весьма принципиальный депутат Игорь Степанов. Пытался что-то противопоставить «партии власти» экс-председатель Думы Александр Лукичев, но его сожрали с потрохами и уголовное дело вкатили. Кстати то, что команда губернатора стала так активно «вешать» уголовные дела на «несогласных», лучшее подтверждение тому, о чем я сейчас говорю. Но постоянно опираться на болото не получится, оно засасывает. Законы Гегеля никто не отменял. Опираться можно только на то, что сопротивляется, в этом я убежден.
— В чем подоплека скандала с губернатором, публично назвавшим тебя бранным словом? Ведь в твоей статье содержались только намеки, но не было никакой конкретики о том, какие дивиденды могут иметь руководители области от реализации проекта «Великий Устюг — Родина Деда Мороза».
— Для меня до сих пор большая загадка, какая муха укусила губернатора Позгалева Все данные в моей статье были взяты из открытых (подчеркиваю) источников, как местных, так и федеральных. По большому счету «Вотчина», как и сам проект, — это дорогостоящая игрушка губернатора Позгалева. И еще один момент, — каждый правитель (большой или малый) хочет, чтобы о нем осталась память у потомков. Ну, типа, вот при Позгалеве у нас появился ВСЕРОСИЙСКИЙ ДЕД МОРОЗ! Аллилуйя! Задача прессы, независимых СМИ — сделать так, чтобы игрушки власть имущих не отражались на карманах налогоплательщиков, то есть жителей области. Ради Бога, стройте хоть Диснейленд, хоть аттракцион «Обратная сторона Луны» в натуральную величину, но за частные деньги, за инвестиции толстосумов. А вот когда на эти проекты, которые неизвестно когда принесут прибыль (если принесут), выделяют деньги из областного бюджета, то тут я категорически не согласен. Понты, показуха, имидж не стоят слезинки бедных и сирых. Об этом еще Федор Михайлович Достоевский писал… Правда, в другом контексте. Может я не прав, может прав господин Позгалев, может у него стратегическое мышление, может он великий аналитик, может он гений, и лет через двадцать Лапландия просто будет рыдать горючими слезами… Однако, повторюсь, все такие дорогостоящие прожекты должны быть согласованы с жителями региона, а не со «всероссийским мэром лужков и огородов».
— Чем закончилось судебное разбирательство по твоему иску о защите чести и достоинства? Ты действительно рассчитывал получить компенсацию в миллион рублей, или просто хотел привлечь внимание к проблеме незащищенности журналистов?
— Естественно, я проиграл процесс. Поверьте на слово, даже когда я подавал иск за оскорбление к господину Позгалеву, я прекрасно понимал, что НИКОГДА в нынешних условиях «карманных» судов, его не выиграю. Я не мальчик и понимаю, что даже при всей очевидности моей позиции, притом, что имелась запись слов губернатора, свидетели… всё повернули в «нужную» для губернатора сторону. Бог ему судья. Но, я абсолютно ни о чем не жалею. Я не жалею, что не поддался на уговоры-разговоры забрать заявление из суда, я не поддался на то, чтобы внять разуму и не тратить деньги на процесс… Объясню. Во-первых, тем самым я показал всем жителям Вологодчины, что судиться с сильными мира сего можно и нужно. То есть не надо бояться! Во-вторых, когда вырастет моя дочь, мне будет не стыдно, потому как ее папа не стал молча проглатывать оскорбление и делать вид, что ничего не произошло. Я уже давно живу по принципу дятла: если я прав — я долблю. Или голова отвалится, или дырку сделаю. Ну, или мне ее (голову) снесут, но это уж совсем нехороший вариант.
— Каким образом, тебя «выдавливали» из страны, или ты уехал по собственному желанию?
— Скажу честно, был вариант воспользоваться этим процессом в личных целях и попросить политическое убежище в Европе. Такие варианты мне предлагали, но я россиянин. Я уехал в ближнее зарубежье, в Казахстан. Гражданство у меня осталось российское, только получил вид на жительство. Но на Вологодчину я все равно вернусь, пока не знаю когда, но вернусь и еще попорчу немало крови тем, кто этого заслуживает. Потому как купить меня или запугать невозможно.
— Пробовал ли ты искать поддержку у региональных политических тяжеловесов? Помнится, лидер фракции партии власти в Законодательном собрании считал тебя лучшим парламентским корреспондентом Вологодской области.
— Да, помнится Георгий Шевцов, Николай Тихомиров очень меня уважали, да и не только они. Но все это на словах. К сожалению, повторюсь, региональные тяжеловесы на Вологодчине, что трусливые зайки. Они в кабинете могут все говорить правильно, соглашаться с тобой и тебя поддерживать, но публично — все с точностью до наоборот. Я не искал поддержки, но отмечу, что три человека никогда от меня не отворачивались. Это — бывший глава Вологды Алексей Якуничев, это — вышеупомянутый Александр Лукичев и председатель Законодательного собрания области Николай Тихомиров.
— Расскажи о том, как на новом месте тебе пришлось начинать с нуля. Трудно ли было найти работу русскоговорящему журналисту в Центральной Азии? Как обстоят дела со «свободой слова» в Казахстане? Чем печатные издания Караганды отличаются от вологодских газет?
— Объемный вопрос. Но чтобы было интересно всем читателям, постараюсь вкратце охарактеризовать жизнь журналиста в Центральной Азии. Везде по-разному. Например, в Казахстане относительно свободно. В Туркмении и Узбекистане все под жестким контролем. Свободные СМИ, освещающие ситуацию в странах, выходят и существуют только за рубежом. В Киргизии ситуация ухудшается на глазах. «Островок демократии», как называли Кыргызстан, увы, почил во бозе. В Казахстане есть оппозиционные печатные и электронные СМИ, кроме, естественно, телевидения. Но, свободные они в пределах свободы спонсоров. То есть, грубо говоря, существуют на деньги оппозиционных партий и порой напоминают скорее «лающих собачек», на которые власть абсолютно не обращает внимание. К сожалению, так называемая внутренняя цензура, похоже, у многих уже сидит в подкорке.
Работу мне было найти трудно. В региональных СМИ Казахстана никого политика не интересует, хотя в Казахстане русскоязычных СМИ более чем достаточно. Уровень журналистики… слабый. Темы везде одни и те же: официоз, криминал, коммуналка, социалка, жизнь «звезд» и так далее. Авторская журналистика есть только в республиканских печатных СМИ. Такой жанр как журналистские расследования — практически вымер. Посему с трудом, но я отвоевал свое место под солнцем, когда обратил пристальное внимание на Интернет. Во «всемирной паутине» тоже непросто найти то, что тебе по душе, но можно. Поэтому на данный момент я — журналист, политобозреватель по Центральной Азии и Казахстану. Начальников у меня нет, пишу только то, что считаю нужным. Темы публикаций определяю сам. Работаю с сетевыми ресурсами Киргизии, России, Израиля, Польши. Являюсь экспертом фонда «Стратегия» (Казахстан), Московской школы политических исследований, «Института посткризисного общества» (Россия), Международного экспертного Центра Избирательных Систем /ICES/ (Израиль).
— Собираешься ли ты возвращаться в Россию, или и дальше планируешь жить и работать на исторической Родине?
— Загадывать — дело неблагодарное. Но если ничего кардинального со мной не произойдет, то вернусь обязательно! Еще раз повторюсь, я — россиянин! Я внимательно отслеживаю всю политическую ситуацию на Вологодчине, в России и в целом на территории СНГ. Когда это случится, сказать сложно. Вероятно, после того, как господин Позгалев уйдет на пенсию. Только тогда, возможно, что-то изменится, и СМИ перестанут быть «собачкой на коротком поводке». Хотя, конечно, в большей степени это будет зависеть от политической ситуации в России. Но я верю, что и на нашем веку мы еще застанем времена, когда во главу угла будут поставлены права человека и демократические ценности, а не пресловутые чиновники, воры и казнокрады, которым абсолютно плевать на Отечество и на простых людей, которые для них не более чем мусор.

Череповец-Караганда (Казахстан)
Максим ПРОКАТОВ.