Автор:ЧИ
Ну, вот, я получил на руки текст приговора — прошнурованный-прошитый-опечатаный, и заверенный подписью. Этим приговором меня признали виновным в клевете, то есть умышленном распространении заведомо ложных сведений и назначили мне наказание 200 часов обязательных работ.
Приговор еще не вступил в законную силу, но он уже есть.
Теперь я смогу ответить на многочисленные вопросы, как это я так прокололся — распространил ложные сведения.
Все, завершен эксперимент, который длился почти год, и теперь я могу рассказать, как все было на самом деле.
Условия для эксперимента возникли в достаточной степени случайно — я написал очередную, не первую, а чуть ли не сотую статью из цикла «Долгое эхо Позгалевщины».
1 ноября 2013 года она была размещена на моем блоге «Белоризец», и с тех пор висела неизменно.
Зная об особенных чувствах, которые ко мне испытывает бывший губернатор, а ныне депутат ГосДумы Позгалев, перед отправкой в газету я привычно проверил текст. Я давно уже осторожен, как шпион-двойник, и перед тем, как выпускать текст за своей подписью, проверяю его, обкатывая каждую фразу по разработанному мной алгоритму. Главный критерий – можно ли эту фразу опровергнуть?
К примеру, фраза: «Все как у больших – оформляется госзаказ, проводится конкурс, и конкурс этот выигрывает ООО «Сервисгазтрансавто», расположенное по адресу Ленинградское шоссе, 6, в Вологде.
Ой, что то знакомое название…
А, так это та контора, которая 18 июня 2010 года была зарегистрирована на небывало талантливого предпринимателя Василия Леонидовича Соловьева, в ту пору – зятя губернатора Вологодской области Позгалева.
Что бы не было сомнений, этот тот Соловьев В.Л., у коего ИНН – 352804411558, ОГРН 1063525118690 от 18.06.2010».
Вот и убеждаюсь — ни в одном суде ни всю фразу, ни любую её часть опровергнуть нельзя, поскольку вот выписка из налоговой, в которой и сказано, что ООО «Сервисгазтрансавто», ОГРН 1063525118690, дата внесения в ЕГРЮЛ 18.06.2010, что на Соловьева.
После чего перехожу к следующей фразе, и так до конца. Процесс этот привычный, рутинный и занимает не так много времени, как может показаться, так что я вскоре отправил текст для публикации в газете «Череповецкая истина» редактору газеты на электронный почтовый адрес. Время — 10.29., 4 ноября 2013 года. Содержание — текст и 5 фотографий, на которых «тачки» Позгалева в разное время.
Вечером, в 18.59, я получил правленый текст с припиской редактора, Олега Цветкова:
«Привет, Павел! Я сделал в материале некоторые правки. Те, что могут как-то повлиять на возможные попытки судебных наездов, я выделил красным. Посмотри. Если с чем-то не согласен, отпишись — с чем. Если все нормально, тоже напиши».
Посмотрел, с текстом был согласен, и в 19.43 я отправляю письмо редактору: «С редактором и патрулем спорят только салаги.
Посылаю про Кувшинникова»…
Я действительно никогда не спорю с редакторами, поскольку это разные вещи – сделать один, даже блестящий материал, и сделать газету. При этом максимально исправив не только орфографические, пунктуационные ошибки и убрав случайные опечатки, но и подправив в некоторых местах и стилистику, не искажая общего смысла текста.
После этого в газете напечатали версию в правке редактора.
А дальше…
Это произошло почти одновременно — вскоре после Нового года меня вызвали в областную прокуратуру и вяло допрашивали относительно этой статьи, явно примеряя ко мне статью об оскорблении, и тогда же мне рассказали, как В.Е. Позгалев совершил визит в здание областного суда на Чехова.
А здание Федерального суда, в нарушение закона, было некогда построено на деньги областного бюджета!
В кризисном 2011 году из скудного бюджета Вологодской области выделяется 199 млн. 500 тыс. рублей на строительство здания областного суда. Как уверяют, деньги Позгалев направил на финансирование строительства здания областного суда, сняв средства со строительства больницы.
Вообще-то, по закону, «Финансовое обеспечение деятельности судов общей юрисдикции в Российской Федерации осуществляется исключительно за счет федерального бюджета…»
И статья 124 Конституции РФ предписывает финансировать суды ТОЛЬКО из федерального бюджета.
Ну, раз закон немножнечко подвинули, чтобы оказать любезность судьям и НЕЗАКОННО построить им дворец правосудия, то почему бы не оказать встречную любезность добренькому Позгалеву?
Вероятно, заручившись поддержкой там, он и обратился с заявлением в областную прокуратуру, где тоже все схвачено — сын прокурора Хлопушина является помощником депутата Позгалева.
Прокурору Вологодской области Хлопушину
От Позгалева В.Е.,
Депутата Государственной Думы
Федерального собрания Российской Федерации.
Жалоба.
В выпуске Общественно-политической газеты «Череповецкая истина от 8 ноября 2013 № 020 (089) опубликована статья Павла Шабанова «Долгое эхо Позгалевщины», которая содержит сведения, порочащие мою честь и достоинство, а так же подрывающие деловую репутацию.
(………)
Ранее уже Павел Шабанов публиковал в отношении меня сведения, порочащие мои честь, достоинство и деловую репутацию…
(конец цитаты).
Совершенно верно. На протяжении нескольких лет (начиная с 2005 года), я публикую в отношении г-на Позгалева сведения, порочащие его честь, достоинство и деловую репутацию, и при этом приговариваю: «Не фиг зеркало пинать, коли ноги кривые!».
Г-н Позгалев мог бы «замочить» меня беспощадно в виртуальном пространстве. Благо, возможностей у него для этого предостаточно — Русское радио-Вологда, Авторадио-Череповец, областная телерадиокомпания «Русский Север» по прежнему на 100 % принадлежат его любимому бывшему зятю, Василию Соловьеву. И в ИНП «ФЕСТ», которое выпущает газету «Красный Север», Василий тоже директор.
Так что у г-на Позгалева была возможность денно и нощно доказывать, мол, господа, да неправда все это! Врет Шабанов, утверждая, что я выкупил свою служебную квартиру по смешной цене вместе с дорогущей мебелью.
Вот, мол, документы, читайте — заплачена настоящая цена.
Но документов таких не предъявляет, а от большого ума в интервью нашей же газете «Череповецкая истина» ляпнул, что квартиру площадью 107 квадратов выкупил вместе с мебелью за 2 миллиона 400 тыс. рублей. И сам же сказал, что за спальный гарнитур ценой в 20 тысяч долларов заплатил 40 тысяч рублей, то есть в ПЯТНАДЦАТЬ РАЗ ДЕШЕВЛЕ, чем до этого за ту же мебель было заплачено из бюджета Вологодской области.
Но, имея все возможности с помощью газет, радио и телевизоров поведать миру, какой он честный, белый и пушистый, Позгалев не продиктовал статью, а накатал заяву, по которой тут же возбудили уголовное дело.
И тут возникла коллизия – я мог сразу, на первых допросах, предъявить свой текст, «слить» редактора с его правкой, перевести стрелки на газету и посматривать со стороны.
Но тут же родилась идея – нужно вырезать из этого правоохранительного свинства как можно больше ветчины. Это была нечастая для журналиста возможность ПОЛНОСТЬЮ пройти весь уголовный процесс, посмотреть и прочувствовать все изнутри.
Даже если процесс объявят закрытым, уж для подсудимого его не закроют.
А такое уже бывало в моей практике.
К примеру, 25 августа 2006 года в Вожеге судья Начиналов выставил из зала суда журналистов и представителей общественных организаций. Сделал он это, объявив заседание суда закрытым, чем нарушил ст. 10 ГПК, и Конституцию РФ, в 123-й статье которой черным по белому написано — Разбирательство дел во всех судах открытое.
И я сам был среди этих НЕЗАКОННО выдворенных журналистов, и гражданка Охотникова, которая ныне заранее объявляет ЛЮБОЕ решение суда верным и правильным.
В 2011 году в Соколе мировой судья (дама), запретила мне пользоваться диктофоном ВО ВРЕМЯ СУДЕБНОГО ЗАСЕДАНИЯ. Аргументация — это нарушает ее личное пространство.
В том же Соколе федеральный судья Шевцов запрещал подсудимому Краюшкину пользоваться диктофоном во время предварительного слушания.
И когда я впервые появился в зале суда на этом процессе, судья с подачи «потерпевшего» пытался лишить меня права пользоваться диктофоном. Пришлось напомнить ему о существовании 29-ой статьи Конституции РФ, а именно пункта 4: Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом.
Судья пытался настаивать, и тогда я потребовал ПИСЬМЕННОГО распоряжения о прекращении диктофонной записи.
Так что для нормального журналиста оказаться на скамье подсудимых по «профессиональной» статье — шанс получить множество документально подтвержденных материалов, и новых сногсшибательных сведений.
И мы с редактором Олегом Цветковым посоветовались и решили – идем до конца, давая нашим правохоронителям показать себя во всей красе. Тем более, что санкция по этой статье минимальная, и судебная практика благоприятная.
И я вновь стал ощущать себя Штирлицем, идущим по коридору РСХА, а навстречу – Мюллер…
И наш коллективный «Мюллер» сразу же стал пороть косяки и лепить несуразности, явно показывая заказной характер дела.
Я даже не буду цепляться за такой факт, что отправил я письмо УТРОМ.
Цитирую преамбулу обвинительного заключения:
«04.11.2013 В ВЕЧЕРНЕЕ время Шабанов Павел Петрович, находясь по месту своего жительства (….) умышленно, с целью опорочить честь и достоинство Позгалева В.Е., подорвать его репутацию, распространил посредством направления на почтовый ящик (….) заведомо ложные сведения…
А теперь оценим этот пассаж
Язык обычных полицейских протоколов сух и непредвзят. НОРМАЛЬНЫЙ честный мент в протоколе осмотра, к примеру, никогда не напишет «золотые часы», а напишет «часы из металла желтого цвета». Не напишет – «пятна крови», а напишет — «пятна бурого цвета». Не напишет – «шерстяная кофта», а напишет — «матерчатая кофта». Потому, что в реальности кофта может оказаться на 100 % акриловой, кровавые пятна – засохшим кетчупом, а часы – китайской подделкой.
И тогда адвокат, прицепившись к шерстяной кофте, которая оказалась акриловой, превращает протокол в кошмар, фантазера-следователя вызывают на ковер и употребляют без вазелина.
Так что тут неряшливо оформленная «заказуха» видна невооруженным глазом. И видно, что основу этого текста составлял НЕ полицейский.
Вот протокол осмотра предметов (документов) Т. 3 Л.Д. 62 — 70. В протоколе полностью и без искажений приводится МОЙ текст, его внизу каждой страницы заверяют своими подписями понятые.
Далее — вся эта «мишпуха» берет текст, опубликованный в газете, то есть версию РЕДАКТОРА, и расследует, и посылает на экспертизу Судакову, наконец, судят МЕНЯ за текст, который я фактически НЕ ПИСАЛ.
Но даже с таким, правленым текстом я был согласен.
Так что же, меня правильно осудили?
Ну, раз согласен…
Нет, ибо за убеждения у нас, слава Богу, еще не судят.
Судят — за деяния.
И еще – обратите внимание, что ни от меня, ни от газеты не потребовали публикации опровержения.
А все почему? А потому, что ни в моем тексте, ни в версии редактора нет ни одного факта, который можно опровергнуть.
Все приведенные в тексте факты подтверждены документами, а следствием и судом так и не была доказана их ложность.
Так что же есть?
А есть только недовольство Позгалева, что о нем говорят в прессе правду…
(Продолжение следует).
Павел ШАБАНОВ, Вологда.
©2009-2017 Все права защищены. При использовании материалов - ссылка на сайт обязательна
