Автор:ЧИ
На днях мы пообщались с Александром Комаровым. Разговор зашел о времени и о людях.
— Александр, хотя и поздновато, но поздравляем Вас с юбилеем! Как чувствуете себя в новом статусе?
— Прихода пенсионного возраста, признаться, не заметил. Считаю, не всегда физический возраст совпадает с психологическим состоянием человека. Ведь можно и в 40 лет походить на 60-летнего старичка и подобающе вести себя. Слава богу, ко мне это не относится! На здоровье пока не жалуюсь! На работу в любую погоду всегда ходил пешком — от дома в районе колхозного рынка до улицы Ломоносова, где работал. Конечно, в моем возрасте обязательно надо бы показываться врачам. Но к ним только попади!
— Скажите, вы окончательно завершили журналистскую карьеру?
— Похоже на то. Договор с ИМА закончился в июле, и новоиспеченный директор Алексей Якунин взял молодую журналистку с опытом работы на ТВ. Наверное, правильно сделал, «свежая кровь» любой конторе нужна. А с другой стороны, со счета можно сбиться, сколько через редакцию новостей молодых сотрудников прошло. Иных имен уж не припомнить. На фоне молодых и перспективных я был вроде последнего из могикан. Как-то директор Валерий Апехтин, представляя новому мэру наш коллектив, назвал меня «динозавром журналистики». Мне это сравнение не очень понравилось. Все знают, чем кончили эти могучие твари в своем мезозое.
— А как вы начинали журналистскую деятельность в Череповце?
— Получилось смешно. Учился в ЛГУ им. Жданова на газетчика. Проходил практику в рязанской молодежке, псковской городской газете и многотиражке Ленинграда. Однако всю жизнь проработал на радио. Правда, был перерыв в четыре года, когда бегал по цехам в поисках героев для корпоративных газет. Потом на Радио Череповца начал писать новости для нашего нового сайта. Позже, уже в ИМА пытались привлечь меня и к телевидению, но я давно понял, что это не мое и отказался. Кстати, еще Евгений Марков из 12 канала звал к себе, но я тогда был корреспондентом на «Трансмите» — лучшем в 90е годы FM-радио нашего региона.
К слову, Марков очень многое сделал для создания первого городского ТВ. Помню, вернулся он после повышения квалификации из Москвы и на ночевку остановился у меня. Мы тогда полночи не спали, обсуждали светлое будущее наших СМИ. Время тогда было такое – гласность, перестройка. Все жаждали перемен к лучшему. Коллега делился со мной планами создания негосударственного ТВ на примере подобных московских каналов. Признаться, посчитал его идею утопией, но, как видите, ошибался. Что меня удивило — на 20-летнем юбилее «первого городского» с экрана звучали иные имена. Из праздничных сюжетов можно было понять, что отцами-основателями 12 канала были не Марков и иже с ним, а совсем другие люди.
— Итак, вы прибыли в Череповец осенью 1981 года. Каким вам показался город? Как вас приняли на областном ТВ?
— Город показался ужасным! Добирался до Череповца на перекладных. Сначала самолетом, потом поездом. Высадился в час ночи или около того с тяжеленным рюкзаком. Городской транспорт уже не работал. Как это принято у металлургов, ночью были выбросы отходов производства. Первая мысль, пока поезд не ушел, прыгнуть на подножку и поехать дальше. Но куда двинешь, если направление на работу в Череповце лежало в кармане. Правда, к моему прибытию вакансий на областном телевидении не нашлось. Предложили пойти временно на радио. «Временное» растянулось на всю жизнь.
А приняли в Череповце на удивление хорошо! В дружный коллектив влился быстро. Особенно помогли найти общий язык ноябрьские праздники. Помнится, под конец веселья, за общим столом вместе с редакторами отделов дружно тянул русские народные песни…
— Александр, за долгие годы работы у вас наверняка были интересные встречи?
— Конечно. Вот, весной 1992 года приезжал в Череповец Борис Ельцин. У людей тогда была эйфория! Ему верили и надеялись, что скоро вслед за гласностью и демократией в стране появятся молочные реки и кисельные берега. Чтобы увидеть Ельцина и задать вопрос, нужна была аккредитация. Наш редактор не подал вовремя заявку, и мне сказали, мол, выручай, Петрович. Только ты со своим напором сможешь прорваться к Президенту без аккредитации. И действительно прорвался. Только потом пришлось в мэрии от людей в строгих костюмах побегать. А еще личный телохранитель Ельцина чуть удочку микрофона не сломал. Я как раз в это время поднес ее к Президенту, чтобы задать вопрос. Тут меня сзади кто-то из коллег и подтолкнул, из-за чего мог бы попасть микрофоном в лицо высокого гостя. Вот, охранник ребром ладони по удочке и рубанул.
— С кем из интересных журналистов вам приходилось общаться?
— На ум сразу приходит Леонид Парфенов. Правда, наше общение не касалось работы. Просто Леня учился курсом младше меня. На четвертом курсе нас вместе послали в Псковскую область на картошку. Признаться, Леонид на картофельном поле выглядел совершенно чуждым элементом. В основном травил на борозде политические анекдоты про первых лиц государства. Получалось так умело, что коллеги по грядке прощали саботаж сельского труда. В Череповце он работал на областном ТВ в молодежной редакции. Городское радио находилось рядом, и я наблюдал, как он готовится к программам. Удивляло, что будущий мэтр российской тележурналистики запоминал тексты передач с первого прочтения.
— И когда же было интереснее всего работать в прессе?
— Конечно, с середины 80-х и до конца 90-х, пока крупный капитал не скупил почти все местные СМИ. Главное, мы тогда не боялись пробовать новое в подаче новостей, старались сообщать о том, о чем ранее не было принято говорить. Трудились без окриков со стороны власть имущих, без напряга со стороны редакторов, и это было здорово! Это был счастливый, но короткий период, когда пресса считалась свободной, и на нее еще не нашли управу.
— Значит, в постперестроечный период работа перестала приносить удовлетворение?
— Так бы не сказал, однако постепенно начал уходить аромат эпохи перемен. В конце 90-х пришла корпоративная журналистика, которую считаю не лучше партийно-советской! Градус внутренней цензуры стал зависеть от того, кто «заказывает музыку», и какие цели при этом преследует. Новые хозяева, скупившие акции СМИ, просто сказали: все ребята, вольница кончилась, слушай сюда.
— Кто, по-вашему, из мэров больше всего сделал для пользы Череповца?
— Вопрос не простой. Я не экономист и не аналитик. Это надо у более компетентных людей спрашивать. Мне довелось потрудиться при всех мэрах — Вячеславе Позгалеве, Михаиле Ставровском, Олеге Кувшинникове и Юрии Кузине. Но по внутренним ощущениям достаточно спокойно, без редакторских истерик и руководящих окриков работалось при Михаиле Ставровском. Хотя времена, выпавшие на его руководство городом, легкими не назовешь. Недовольные пенсионеры перекрывали Октябрьский мост, а голодные учителя устраивали пикеты у мэрии. Начальство нас просило сообщать об этих фактах очень «корректно».
Сравнивая мэров, думаю, что эффективность их работы зависела от того, какими административными и финансовыми ресурсами они располагали. Темперамент, компетенция, личные связи и образ жизни тоже имели значение. Например, последние череповецкие мэры в свое время активно занимались спортом – один с клюшкой бегал в юниорах, другой до сих пор «железо» тягает.
— А каким был ваш последний рабочий день в ИМА? Что пожелали на прощание коллеги?
— Прошел он, как обычно, в трудах. С утра журналистов загрузили заданиями. В конце дня успел сделать последний по плану репортаж о коммунальных проблемах в Индустриальном районе. Наш строгий редактор сайта оценил материал неожиданно хорошо. Довольный собой, я собрал вещички и ушел домой. Не поверите, но грусти и печали не испытывал. Наоборот, какая-то легкость внутри появилась, словно гора с плеч свалилась…
Пришел на городское радио после работы в многотиражках в начале сентября 2003 года. Тогда охотно принял предложение нового директора Олега Чернаты «прийти и поучить журналистов, как делать новости». Это действительно его слова, не в обиду будет сказано тогдашним коллегам, для многих из которых главным источником информации была… газета «Речь». А мои недавние товарищи по труду в ИМА ничего на прощанье не сказали. Наверное, не нашлось времени или подходящих слов. Кроме того, был конец рабочей недели, журналисты спешили поскорее сдать сюжеты и отчалить по домам. Всем было не до меня.
— Александр, какая-то не очень веселая концовка получается. Есть какие-то позитивные планы на будущее?
— Какие могут быть планы у «пенсов»? Как заявила одна знакомая сотрудница мэрии на заслуженном отдыхе, в нашем статусе самое ценное – это свобода. Все остальное – сплошные минусы. Хотелось бы опровергнуть ее умозаключение. Дал бы бог здоровья!
Беседовал Дмитрий СКОПИН.
©2009-2017 Все права защищены. При использовании материалов - ссылка на сайт обязательна
