05.03.2010
ИЗ ИНСТИТУТА – В ФАКУЛЬТЕТ

Как стало известно «широкой общественности» совсем недавно, еще 24 декабря 2008 года Председатель правительства РФ Владимир Путин подписал распоряжение, которым предусматривается создание 16 федеральных государственных военных образовательных учреждений высшего профессионального образования на базе 65 существующих военных вузов. Этот процесс затронул и череповецкое «училище связи», которое наряду с «Кубинкой» войдет в состав «Можайки».
Вот выдержка из распоряжения № 1951-р: «В целях совершенствования системы подготовки специалистов для Вооруженных Сил РФ и оптимизации сети военных образовательных учреждений Минобороны России… реорганизовать государственные образовательные учреждения высшего профессионального образования: «Военно-космическая академия имени А.Ф.Можайского» (Санкт-Петербург), «Московский военный институт радиоэлектроники Космических войск» и «Череповецкий военный инженерный институт радиоэлектроники» в форме присоединения институтов к академии с последующим образованием на их основе обособленных структурных подразделений»…
У обывателей от гордости за наше военное образование слёзы на глазах навернулись. Как же, теперь родное «училище связи», что называется, на острие космических наук. Однако на то они и обыватели, чтобы любую жидкость свыше воспринимать как божью росу. «Что даст объединение вузам, вошедшим в структуру академии?» — спросила недавно «Красная звезда» у начальника «Можайки» полковника Станислава Суворова. Ответ офицера поразил прямотой: «Для курсантов Череповца и «Кубинки» объединение скажется только в том плане, что они уже в 2010 году получат дипломы Военно-космической академии имени А.Ф. Можайского, а преподаватели и специальности в вузах останутся прежние».
Буквально через несколько абзацев товарищ полковник выдал «главную военную тайну» — причину объединения: «К сожалению, в 2009 году был значительно сокращен набор в академию — примерно в четыре раза. Однако благодаря этому значительно улучшилось качество поступающих: конкурс вырос до 6 человек на место…»

«СТАНОВЫЙ ХРЕБЕТ» ГОСУДАРСТВА

Тут одно из двух: либо профессия офицера перестала быть престижной, либо после реформы наша армия не нуждается в большом командном составе. В пользу первого свидетельствует положение военных в обществе. Отношение к службе большинства офицеров неприязненное. Офицерский корпус влачит жалкое, полунищенское существование, он озлоблен и деморализован. Почти никто из офицеров не называет престиж профессии и верность долгу как побудительные мотивы службы. На первое место давно вышло желание получить квартиру, выслужить пенсию или невозможность «хорошо устроиться на гражданке». За второе говорят опросы призывников (тех же абитуриентов), которые способны шокировать любого социолога. Более 80 процентов молодых людей не доверяют российскому Правительству; 60 — не удовлетворены страной, в которой живут; 90 — разочарованы социальным и экономическим неравенством общества и не желают рисковать из-за этого своей жизнью. Молодежь осознает, что исполнение воинского долга в обществе, лишенном иных ценностей, кроме стяжательства и наживы — лишено смысла. Отсюда и стремительный рост случаев предательства, трусости, дезертирства или уже ставшего не только обыденным, но и даже престижным уклонения от службы — явлений доселе не свойственных нашей армии.
А что же высшее военное руководство? В горниле многочисленных чисток и сокращений оно потеряло волю и хребет, утратило возможность и право разговаривать с властью на равных. И теперь генералитет безропотно внимает любым, самым безумным идеям правительства и готов как угодно сокращать войска и «реформировать» высшее военное образование — лишь бы остаться при власти. Поэтому главным зримым проявлением реформы высшего военного образование стало организационное «ужатие» вузов до размера структурных подразделений (по существу, факультетов) академии. Российской общественности эта ломка презентована как «оптимизация» хаотичной военной структуры. Впрочем, сегодня уже совершенно очевидно, что затеянная реорганизация не имеет под собой никакого другого содержания, кроме максимального «сжатия» существующей структуры военных вузов до размеров, позволяющих более-менее эффективно функционировать в рамках выделяемого бюджета, и масштабного сокращения офицерского корпуса.

«ПРИВЫЧКА СВЫШЕ НАМ ДАНА»

Вот как на этот процесс смотрят внутри Череповецкого высшего военно-инженерного института радиоэлектроники. Некоторая часть офицерского корпуса занимает позицию сторонников проводимой реформы, то есть, во всем происходящем служивые люди видят попытку собрать нечто цельное, управляемое из того, что есть:
— Идет процесс укрупнения, — рассуждает собеседник «Череповецкой истины», инкогнито которого мы раскрывать не станем ввиду свойственной военным разведчикам скрытности. — Появляются учебные советы, которых нет в ЧВВИИРЭ, а в «Можайке» есть. Обновляются преподавательские кадры, образуются новые межпредметные связи — это же плюс!
— Хорошо, но каким боком Череповец относится к военному космосу?
— Никаким. Мне трудно понять эту «философию», хотя я сам нахожусь внутри системы. Однако если вспомнить историю нашего училища, то оно только с 1976 года стало заниматься специализацией. Может быть, теперь радиоразведчики не требуются в прежних количествах…
— Значит, существуют проблемы с набором?
— Давай посмотрим, сколько мы выпускали специалистов даром, то есть поставляли кадры для «гражданки». После окончания вуза лейтенанты пачками увольнялись. С какой стати Министерство обороны должно тратить деньги на их подготовку? Может, действительно, меньше набирать и больше платить, чтобы поднять престиж?
— А может в Питере дорогая земля, и «Можайке» выгоднее «переехать»?
— Земля дорогая. Более того, она все время кому-то нужна. Многие гражданские академии в столице именно так прекратили свое существование. Однако для военных такой сценарий не возможен.
— В Череповце ждут сокращения преподавательского штата, офицерского корпуса?
— Количество педагогов зависит от количества курсантов. Естественно, мы ждем сокращения, но сокращения цивилизованным образом. Преподавательские кадры (кандидатов наук, доцентов) стараются сохранить. Не смотря на то, что минимальная выслуга в армии составляет 20 лет, офицерам дают возможность получить пенсию…
— Неужели до руководства вуза не довели план предстоящих преобразований?
— У нас реформирование армии не системное. Был такой период, когда Министерство обороны пыталось само себя реформировать. Сейчас этим процессом занимаются извне. Очевидно, есть какой-то план. Он доводится до военных вузов, но лишь в части их касающейся. Общее направление очевидно: вот армия пошла, за ней МВД, далее можно ожидать МЧС…
— Хотя бы час обозначен?
— Мы служим, пока служим. И потом офицера увольняют достаточно долго — в течение полугода, причем с квартирой и с пенсией. Пенсия небольшая, но верная. Не можешь жить в дорогом Череповце, езжай, допустим, в Кадуй. Возможности адаптироваться есть. Хотя, понятно, что во время кризиса найти себя на «гражданке» трудно.
— Какие настроения преобладают у служивого народа?
— Разные. Как там у Пушкина: «Привычка свыше нам дана: замена счастию она». Однако любой офицер должен менять «гарнизоны». Это нормальные явления. В советской армии никто никогда на месте долго не сидел. Обратимся опять же к истории нашего училища. Накануне войны оно «квартировало» в Ленинграде. Во время Великой Отечественной его перевели на Северный Урал. После перебросили в Ульяновск, затем снова в Петербург и только потом — в Череповец. Раньше считалось нормально, если училище стоит на месте только три года, а мы в Череповце уже полвека…

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Без восстановления офицерского корпуса как станового хребта всех видов войск невозможно вести речь о боеспособной армии. Офицер должен быть, по определению, носителем морали военного сословия. И в этом смысле он действительно является «становым хребтом» государства, или «консерватором», то есть «хранителем традиций» русской армии. Реформа военного образования нанесла по офицерскому корпусу страшный удар. Все последствия этого удара нам еще предстоит осознать.

Максим ПРОКАТОВ