Кто их заменит?

Из-за мобилизации промышленность ощутила неравномерную нехватку кадров.

 

По оценкам экспертов Института экономической политики имени Гайдара, до трети российских промышленных предприятий могут столкнуться с рекордной нехваткой кадров из-за частичной мобилизации: это самый низкий показатель состояния рынка труда по этому параметру за последние 30 лет, с 1993 года. Рекордным является оценка дефицита кадров в легкой промышленности, но в отраслевом разрезе нехватка рабочих рук неоднородна. В корпоративных HR-отделах проблему считают скорее преувеличенной, а треть опрошенных Институтом Гайдара компаний уверены, что с последствиями удастся справиться только более интенсивным поиском новых сотрудников.

После окончания в РФ частичной мобилизации российская промышленность пожаловалась на рекордный за последние 30 лет дефицит кадров. Такой вывод можно сделать из доклада экспертов Института экономической политики имени Гайдара. Как следует из данных, одной из отраслей, наиболее зафиксировавших ощутимую нехватку работников после мобилизации, оказалась российская промышленность. Так, показатель баланса оценок достаточности кадров по итогам месяца оказался в «глубоком минусе» (–30% в балансе ответов), из чего следует, что с этой проблемой столкнулось порядка трети промышленности.

Самый большой дефицит кадров, как указывают авторы доклада, был зафиксирован на предприятиях легкой промышленности (–70%), в машиностроении (–35%) и на пищевых производствах (–25%).

По словам представителей промышленности, нынешний уровень обеспеченности отрасли кадрами оказался самым низким за все время проведения конъюнктурных опросов института, то есть за последние 30 лет — с 1993 года.

 

«Подвержены стрессу»

В то же время рекрутинговые порталы — основные площадки для поиска «синих воротничков» — разошлись во мнении, насколько такая самооценка промышленниками состояния своих производств реалистична.

Так, руководитель направления клиентской эффективности hh.ru Наталья Данина отмечает, что, хотя нехватка инженеров различных специализаций, а также узких производственных специалистов началась не вчера, сейчас, по данным портала, на одну вакансию специалиста, например, инженерно-технического профиля приходится «всего два резюме». По ее словам, хотя сейчас уровень спроса на промышленные кадры ниже, чем в феврале этого года, он растет.

Иную картину демонстрирует статистика портала Superjob — как объясняет руководитель исследовательского центра организации Наталья Голованова, число вакансий в промышленности за последний месяц немного снизилось (минус 4%). «Отрасль оценивает последствия мобилизации. Вероятно, на представленные в исследовании цифры повлияла эмоциональная составляющая, поскольку руководители так же, как и все мы, подвержены стрессу»,— говорит она. В пользу некоторого преувеличения оценок последствий мобилизации также говорят и результаты опроса своих компаний-членов Российским союзом промышленников и предпринимателей (РСПП): в середине октября около 60% компаний не заметили влияния мобилизации на обеспеченность кадрами, 40% не ждали изменений ситуации и в будущем.

Нехватка информации вполне достоверно объясняет невозможность как-то оперативно адаптировать и саму стратегию отбора мобилизованных. В условиях неясной работы механизма бронирования многие компании попытались использовать для сохранения работников не его, а публичные обращения к правительству с просьбами о внедрении иных подходов. Это мало изменило изначальную позицию Минобороны — в ответ на часть таких обращений от профсоюзов ведомство отвечало, что не будет мобилизовывать более трети работников с одного предприятия, но и этот механизм так и не был разработан в деталях.

 

Что на «Северстали»?

С одной стороны — после упавшего в связи с санкциями производства на предприятии пошли сокращения, и «Северсталь» сама избавлялась от «лишнего» персонала. С другой стороны – мобилизация не избирательна, и выдергивает из металлургического строя в военный нужных сотрудников и работников.

«Работаю на «Северстали». Средний возраст персонала — 35–45 лет. В последнее время приходит молодёжь, но долго не задерживается. Остаются единицы. Как и везде по стране, людей не хватает — это главная проблема», — рассказывает металлург Максим Вопилов. Теперь же ситуация с кадрами может обостриться. «В первые дни неразберихи повестки пришли многим моим коллегам, причём всем без разбора. Только представьте себе, что будет, если из доменного цеха забрать половину горновых. Кто их заменит? Одно дело — профессии, на которые можно в течение месяца найти людей или быстро их переобучить: водители, продавцы. А на большинство наших и полугода не хватит. Не встанет любой у доменной печи и не научится этому за неделю. Не будет людей — остановится печь. А это уже катастрофа, потом её не запустить», — рассказал металлург.

 

Чем меньше, тем хуже

В то  время как  крупные компании частичной мобилизации могут практически не заметить, у небольшой фирмы проблемы могут быть куда серьёзнее, — считает президент кадрового сервиса SuperJob Алексей Захаров.  «Под частичную мобилизацию в крупных компаниях попало от 0,2 до 0,5% работающих в них мужчин или до 0,2% общей численности работников. Это не превышает обычной текучки кадров и в большинстве случаев на рабочем процессе не скажется, — считает он. — Хотя, если под мобилизацию попал единственный в компании человек, отвечавший за работу системы вентиляции и кондиционирования в огромном здании, быстро найти замену такому профессионалу очень сложно, да и новому специалисту ещё надо войти в курс дела, разобраться во всех нюансах».

Для небольших фирм, кафе, мастерских и проч. призыв даже одного сотрудника грозит фатальными последствиями. «Если в кафе призвали шеф-повара, который был ещё и директором, и учредителем, и официантом, и всем на свете, шансы этого малого предприятия на выживание будут очень призрачны, — сказал Захаров. — В больших компаниях тоже найти замену толковому токарю, слесарю, бухгалтеру может быть непросто. Но для корпорации это лишь напряжение, а для кафе — практически закрытие».

 

Но есть и плюсы

Частичная мобилизация неожиданно дала и положительный эффект: это снижение безработицы и рост зарплат. «При найме на место ушедшего в армию ценного специалиста новобранец может рассчитывать на зарплату на треть выше, чем была у его мобилизованного предшественника, — объясняет эксперт. — Тут дело не столько в дефиците рук на рынке труда, сколько в необходимости быстро найти нужного человека. Ведь мобилизованный, в отличие от увольняющегося сотрудника, не отрабатывает две недели — он уходит сразу. Понятно, что воевать специалистами, на подготовку которых ушли десятилетия, крайне расточительно, поэтому таких людей надо оставлять работать дальше», — заключил Захаров.

 

Дмитрий Кузнецов