Автор:ЧИ

адвокат Александр Хмелев, адвокатская этика, защита в суде, конфликт интересов, отказ от помощи, Череповец

Конфликт интересов?

Вскоре после публикации материала «Адвокатская этика? Ах, полно вам….» (ЧИ №011 (255) от 19.07.2020) в редакцию обратилась пожилая череповчанка Альбина Зяблицкая и попросила выслушать ее историю. Со слов Альбины Борисовны, ей тоже есть чего сказать про «героя публикации» Александра Хмелева.

За непутевого сына

Как поведала женщина, в беду попал ее сын Николай Зяблицкий. Со слов матери, он в квартире сожительницы в ходе совместного распития спиртного подрался с пришедшим к ним в гости неким Юрием Афанасьевым. А в результате был обвинен не только в избиении, но и в разбойном нападении на своего собутыльника.

Мы, понимая материнские чувства, достаточно тщательно изучили материалы этого уголовного дела, и не имеем целью выступать в тотальную защиту осужденного Зяблицкого. Так как факт избиения, причем с нанесением в ходе него травм, расценивающихся как тяжкий вред здоровью, задокументирован и подтвержден судебными медиками. Судя по действиям обвиняемого, описываемым свидетелями и потерпевшим, он вообще не задумывался о том, останется ли в живых его оппонент.

Но причиной обращения череповчанки в редакцию и не было желание обелить сына, хотя у нее и есть сомнения в его виновности. Да и здоровье сына сегодня внушает ей опасения (Николай Зяблицкий сейчас находится в Вологодском госпитале с тяжелым заболеванием печени). Дело в том, что в суде ее сына защищал наш «герой» Александр Хмелев.

Ничем не помог…

«Мне вообще не повезло с адвокатами. Сначала наняла Лукьянову, которая, взяв деньги, так ничего и не успела сделать. И когда возникла необходимость в ее присутствии на следственных действиях, ее положили в больницу. Тогда мне и посоветовали обратиться к Хмелеву.

Мне его описали как одного из самых известных в Череповце, и я думала – уж он-то точно поможет. И, вроде, поначалу он повел себя очень активно. Взял с меня, как он сказал, не обычную таксу в 200, а всего 100 тысяч рублей. Как раз в то время шла избирательная кампания, в которой он участвовал, и его портреты висели в городе. И он попросил меня среди пенсионерок на его избирательном участке провести агитационную работу. Но я живу в другом районе, и никого знакомых на его участке у меня не было.

Когда он от меня узнал, что моя дочь давно живет в Санкт-Петербурге и у нее там много знакомых медиков, он попросил меня познакомить его с дочерью, что я и сделала. Насколько мне известно, дочка впоследствии помогла кому-то из его родных с медпомощью.

Но это все не столь важно. Главное то, что он так ничем и не помог моему сыну как адвокат. И не потому, что не смог. Он просто ничего не делал. Сын мне говорил, что неоднократно обращался к Хмелеву с просьбами о ходатайствах, но тот ничего так и не сделал. Сын сам обращался с ходатайствами, не дождавшись помощи от Хмелева. Но он же не юрист – все ходатайства отклонялись… Я даже слышала, как мой сын в коридоре суда откровенно ругался с Хмелевым, обвиняя его в бездействии».

Можно было побороться…

В материалах дела, правда, нам удалось найти одно ходатайство адвоката Хмелева. В двух строчках он продублировал уже поданное Николаем Зяблицким и отклоненное следователем ходатайство о детализации телефонных звонков. И больше ни одного свидетельства работы защитника.

Мы отлично понимаем, что сложно подвергать сомнению следственные действия, выводы следствия и показания потерпевшего и свидетелей в плане нанесения телесных повреждений потерпевшему – свое слово уже сказали судмедэксперты и следствие. А затем все их выводы поддержал и суд.

Однако вполне можно было бы подвергнуть сомнению умысел на хищение имущества потерпевшего, в результате чего ст.111 УК была переквалифицирована в еще более тяжкую ст.162 – разбойное нападение с целью хищения. Ведь, как утверждают сам осужденный, а также двое свидетелей, все началось с банальной обоюдной пьяной драки на почве неприязненных отношений, и при этом никакого намека на желание завладеть имуществом не было.

И против этих показаний – только показания потерпевшего, причем, не всегда последовательные… А в пику им — довод матери: этот Афанасьев на голову выше моего Николая, да и ботинки у него на два размера больше (потерпевший обвинил Зяблицкого в завладении его имуществом, в том числе ботинками и курткой), зачем ему его одежда?

Впрочем, как мы видим из материалов дела, защитника Зяблицкого – адвоката Хмелева это уже не интересовало. Ни одного протеста, ни одного ходатайства, ни одного факта, подвергнутого адвокатом сомнению, мы в материалах дела не нашли. В чем тогда заключалась роль адвоката, за которую пенсионерка, онкологическая больная, борющаяся из последних сил и средств за праведный приговор своему пусть и непутевому, но сыну, отдала немалые для нее 100 тысяч рублей?

Конфликт интересов?

И на десерт еще один небольшой, но пикантный момент, о котором нам рассказала Альбина Борисовна. Описывая личность потерпевшего от рук ее сына, женщина сообщила, что Юрий Афанасьев некогда был сотрудником ФСБ. Но, как ей рассказывали, был уволен в 2012 году, вроде как, из-за пристрастия к спиртному (и из-за этого же потом он якобы развелся и с женой). А примерно в те же годы, в 2012 или 2013 году в поселке Шексна у магазина «Апельсин» Афанасьев насмерть сбил на машине молодого человека.

Когда Зяблицкая, надеясь, что эта информация может быть полезной для адвоката, сообщила о ДТП Хмелеву, тот ей ответил, что Афанасьев в ДТП не виноват. И добавил, что сам объяснил это матери погибшего, и к Афанасьеву у следствия претензий не осталось. Альбина Борисовна поняла, что Хмелев был защитником Афанасьева в суде по ДТП.

Но тогда женщина не придала этому факту большого значения. Лишь потом она подумала, насколько добросовестно мог защищать Хмелев ее сына, если ранее уже был знаком с потерпевшим и, более того, получал от того деньги за его защиту в деле о ДТП?

Вот и мы хотели бы задать вопрос в региональную коллегию адвокатов, не было ли в случае с защитой Зяблицкого у Александра Хмелева конфликта интересов, и имел ли он вообще право в этом случае защищать Зяблицкого?

Борис ЖУК.