Автор:ЧИ

ШАХМАТНАЯ ШКОЛА. Из цикла «Шизофрения власти».

 «Виктор Корчной трижды поднимался к мировой шахматной вершине и трижды срывался с нее, потому что кроме естественной крутизны перед ним воздвигали искусственные препятствия» Владимир Войнович (Из предисловия к книге Виктора Корчного «Шахматы без пощады». М.: Астрель, АСТ, Транзиткнига, 2006).

Неправильный гроссмейстер.

28 января 2009 года, Вологда, улица Кирова, 15. В детско-юношескую шахматную школу прибыл Международный Гроссмейстер Виктор Корчной. В Вологде он не впервые. В октябре 2005 года он участвовал в международном шахматном турнире в Череповце, посвященном 60-летию Победы, провел мастер-класс воспитанникам исправительной колонии в Паприхе, посетил гарнизон стратегической авиации в Федотово, и теперь участники Федотовского шахматного турнира хранят дипломы, подписанные  Международным Гроссмейстером Корчным.

И вот, спустя четыре года, он сидит перед вовсе юными  вологодскими шахматистами, и перед ветеранами, помнящими те времена, когда шахматы были делом государственной политики, наравне с космосом и балетом. Они помнят, как Корчной стал «невозвращенцем», как его имя беспощадно вымарывалось с газетных страниц, и против советского гроссмейстера Карпова играл некий безымянный «претендент».

Он рассказывает, как начинался его путь в шахматах… Довоенный Ленинград, 13-комнатная коммунальная квартира, 80 метров до кухни по темному коридору, и потому готовят на керосинке в комнате. В комнате 4х4 метра живут трое. Бабушка спит на кровати, отец – на диванчике, Витя Корчной – на составленных стульях посреди комнаты. Только в 1960 году расправился Виктор Корчной с воспоминанием детства, когда купил в Риме спальный гарнитур и отправил в Ленинград.

Ленинград – это блокада. А ведь перед  блокадой отец вывез его, но мать привезла Витю обратно!  Отец, ополченец, сгинул безвестно, попав под бомбежку на Ладожском озере. Пайка для иждивенцев, в день — 125 граммов сырого, плохо пропеченного хлеба из муки с немыслимыми примесями. По воду Витя ходит на Неву, к проруби. Километр с двумя тяжеленными ведрами. Умерла бабушка, и Витю забирает мачеха.

…Он пережил блокаду. Начинается новая жизнь, и он направляется в музыкальную школу – учиться играть на рояле, в кружок художественного слова во Дворце пионеров, чтобы стать актером,  и, конечно же – шахматы. Выгоревшее довоенное фото – отец, Витя и шахматы.

Но, чтобы готовить домашние задания, нужен инструмент, а нет ни рояля, ни места, где его можно поставить. Препятствия и на актерской стезе –  произношение. Безуспешные занятия с логопедом, и со слезами он оставил мечту стать актером. Остаются только шахматы. В 1946 году, со второй попытки, он становится чемпионом Ленинграда среди юношей.

«Я не был вундеркиндом, чтобы — раз! И с блеском появился.  Каждый барьер я брал с большим трудом. Я получил звание мастера в возрасте 20 лет, в 25 лет стал гроссмейстером. В возрасте 24 лет Михаил Таль стал Чемпионом мира, я же на первых соревнованиях на первенство мира оказался после 40 лет».

В 1947 году — первое политическое высказывание. На уроке истории он заявил, что в 1939 году Советский Союз вонзил нож в спину Польше (до войны Витя разговаривал и на польском языке. После войны было не с кем). Несколько дней учительница пребывала в неописуемом страхе; сама она не могла донести, но ведь мог найтись в классе Павлик Морозов… Стукачей среди 26 одноклассников Вити Корчного не оказалось, и в этом же году он выиграл чемпионат СССР среди юношей.

В 1948 году он поступает в университет. Уверенно сдает все экзамены, и очень удивляется, не найдя себя в списках. Оказывается, он унес книжечку с экзаменационными отметками домой. Тогда Виктор отправляется на спортивную кафедру, и становится студентом исторического факультета как дважды чемпион СССР среди юношей.  «Не исключено, что и вступительные экзамены я сдавал напрасно».

Разочарование пришло сразу, поскольку вместо истории преподавали марксизм по расширенной программе. Пьянки в группах по праздникам, в которых он видит желание людей хоть на миг забыть, что происходит в жизни. Голодная студенческая жизнь; тройка на экзамене, несданный зачет – прощай стипендия на полгода. Можно пересдать, если разрешит комсомольское бюро курса, но… А тебе зачем пересдавать? Ты же шахматист, а не историк.

Великая шахматная держава.

Конечно же, в шахматы играли Маркс, Ленин, Сталин… Во  французском справочнике  сохранилась запись шахматной партии Сталин-Ежов. Профессиональных спортсменов у нас быть не могло — журналист Таль, психолог Крогиус, философ Петросян, экономист Карпов, историк Корчной…

Шахматистам платили «стипендии», чтобы они могли добиваться успехов, прославляя страну победившего социализма на международных турнирах.  Максимально – до 300 рублей. Корчной получал 140. Кончались успехи – кончалась стипендия.

В стране с нищим, обездоленным народом, при выезде шахматистов за рубеж выдавали «экипировочные», чтобы они могли выглядеть прилично (но не чаще одного раза в год). Власть заботилась о тех, чьи успехи приносили славу Советскому Союзу, но эта же власть и определяла – кому быть чемпионом мира. И власть решила, что чемпионом будет Карпов, который моложе Корчного на 20 лет. Стопроцентный русский, представитель рабочего класса, послушный властям.

1974 год. Корчной попытался обыграть назначенного властями чемпиона, на которого работала вся мощь Советской державы — целое войско тренеров, консультантов и помощников, журналистов, психологов и парапсихологов, сотрудников КГБ… Ему не простили эту попытку, как и интервью,  данное югославскому журналисту. В нем он сказал, что противники Карпова – Полугаевский, Спасский, Корчной не уступают ему по таланту.

За «неправильное поведение» Корчного на год уволили из сборной СССР с понижением стипендии, с запретом на год принимать участие в международных соревнованиях за рубежом. Даже в Советскую Эстонию не пустили! Запретили публиковать шахматные статьи, выступать с комментариями на телевидении, выступать с сеансами и лекциями.

И внутри страны происходило что-то невообразимое. На соревнованиях в Тбилиси,  сказавшись больным, не захотел играть с Корчным Таль. Уклонился здоровый Карпов, не захотел играть Бронштейн. Девочки из женской команды перехватили чай, который несли Корчному, выпили его и не смогли дальше играть – начался жесточайший понос…

Но возникла парадоксальная ситуация – у кого же «выиграл» Карпов, став чемпионом мира? У Спасского и Корчного? Но их не видно и не слышно. Видать, они шахматисты так себе, так что и заслуга Карпова невелика.

Так Корчного выпустили из СССР, и после сеанса одновременной игры в Гааге Виктор Львович отправляется не в советское посольство неподалеку с рассказом о турнире, а садится в поезд и едет к знакомым в Амстердам. На следующее утро он попросил  политического убежища. Голландия не предоставила политического убежища человеку, который мог вернуться на родину только в мордовские лагеря… После долгих скитаний Корчного приняла Швейцария.

Джентльмен в спорте проигрывает.

Карпов играет с «претендентом» на Филиппинах. За Карповым – вся мощь Советского Союза, его в наглую, на глазах у всех, подкармливают допингом. У Корчного – в заложниках семья. Счет 5-5. Решающая игра… Корчной проигрывает. Спустя 12 лет он узнает, что это спасло ему жизнь – уже было политическое решение Советского руководства о физической ликвидации «претендента» руками людей диктатора Филиппин  Маркоса.

Вологда, 2009 год. Ровное течение пресс-конференции было прервано просьбой телевизионщиков – дескать, не мог бы маэстро передвинуть  пару шахматных фигур, чтобы камеры запечатлели сие «понарошное» действие. Не знаю, почувствовал ли кто напряжение, возникшее в небольшом зале, в котором проходила пресс-конференция. Виктор Корчной спросил — помнят ли присутствующие в зале, что такое «показуха», и как ему быть? Ведь проводить игру он не собирался.

Присутствующие стали уговаривать гроссмейстера сыграть на камеру – ну, типа, в шахматы играет…И я, догадываясь о глубинном смысле происходящего, поддержал мастера – Виктор Львович, будьте сами собой. И под объективами фото- и телекамер гроссмейстер начал играть сразу на шести досках.

Какое-то время  телевизионщики провожали гроссмейстера объективами, запечатлевая, как весьма немолодой человек протискивается между столами и зрителями, возвращаясь к началу маршрута, замирая на мгновение перед доской, и делая четкий, молниеносный ход, как удар рапирой. Потом телевизионщикам наскучило, и они ушли в другую комнату, брать интервью у шахматного начальства, а гроссмейстер неуклонно продолжал  незапланированный сеанс одновременной игры, и довел до победного конца.

…У каждой победы есть своя цена. В силу возраста старейший играющий гроссмейстер должен был регулярно принимать медикаменты, понижающие давление, но снижающие  активность головного мозга. Соответственно, чтобы провести эту игру, Виктор Львович должен был пропустить прием лекарства.

«Победить или умереть. Каждый день после проигрыша я иду на игру с целью отыграться. Да, каждый день я иду на игру с решимостью победить… или умереть. Изменилось ли во мне что-нибудь за 10, 20, 30, 40лет? Вряд ли.» (В. Корчной. Книга «Шахматы без пощады»).

Трое юных шахматистов, трое – под пятьдесят. Конечно, семидесятисемилетний гроссмейстер обыграл их, и дал им не столько шахматный, сколько жизненный урок – всегда честно делать свое дело. Усвоят ли они его? Как усвоил его когда-то юный шахматист Каспаров.

По завершении сеанса гроссмейстер Корчной прокомментировал случившееся: «Телевидение повело себя неправильно. Ну, что ж, они тоже люди, они не захотели нормального разговора, им захотелось чего-то показного. На телевидении тоже есть люди, которые не все понимают. Я когда-то учился актерскому мастерству, не стал актером, но кое-чему научился, а они нет».

Впрочем, деликатность  интеллигентного петербуржца и тут дала о себе знать, и он даже стал оправдывать решение, по которому шахматной школе не будет присвоено его имя: «Я живу за 3 тысячи километров отсюда, в Швейцарии, и чуть что, нам бы нужно встретиться, а это не так просто, надо просить у военно-спортивной организации возможности оплатить мой проезд».

Напомню, что в бюджете Вологодской области в связи с жесточайшим кризисом не нашлось нескольких тысяч на оплату проезда гроссмейстера от Питера до Вологды и обратно… Ну, жлобы, что скажешь? Пригласили  далеко немолодого человека за три тыщи километров и несколько границ, дескать, мы хотим присвоить ваше имя шахматной школе в Вологде. Уж так хотим, так хотим! Приезжайте, пожалуйста! А когда приехал, чиновники пошли в отказ, придумав нелепую отмазку — нельзя присвоить шахматной школе имя живого шахматиста.

А сегодня? Открытое письмо губернатору Вологодской области Кувшинникову О.А.

«Господин губернатор! Ровно 9 лет назад, 30 декабря 2008 года первый заместитель губернатора Вологодской области Поздняков И.А. пригласил Международного Гроссмейстера Корчного в Вологду:

«…Шахматная общественность Вологодской области просит Вашего разрешения на официальное название данной шахматной школы — «Шахматная школа имени Международного Гроссмейстера Виктора Львовича Корчного».

Виктор Львович, мы просим рассмотреть возможность Вашего приезда в г. Вологду для участия в церемонии открытия шахматной школы Вашего имени. Будем искренне признательны за участие в этом значительном для областной федерации событии, готовы к любому сотрудничеству».

28 января 2009 года Корчной В.Л. прибыл в Вологду согласно договоренности, но вологодские чиновники  отменили свое же решение, ссылаясь на то, что нельзя присвоить шахматной школе имя живого шахматиста. В связи с тем, что Виктор Львович Корчной скончался 6 июня 2016 года, ожидаем вашего распоряжения о  присвоении шахматной школе  его имени».

Отправлено в Онлайн-приемную губернатора Вологодской области 30 декабря 2017 г.. 8 ч. 55 м.

Павел ШАБАНОВ, Вологда.