Эта служба… нам и на хрен не нужна…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

В среду 20 февраля 2019 года к выходу из дома я готовился особенно тщательно — вместо «дежурной» наплечной сумки, весьма объемистой, я взял сумку для переноски ноутбука, проверил, чтобы в ней не было обычных для меня отвертки-тестера, мультитула и медицинских ножниц с закругленными краями, выложил из кармана джинсов и перочинный нож-складешок. Эту операцию можно сравнить с подготовкой сталкера, отправляющегося в аномальную зону. Эта аномальная зона называется — Вологодский городской суд.

 

Здесь тихая воспитательница детского сада, как только пройдет за турникет на входе, превращается в опаснейшую террористку, у которой непременно нужно изъять супер-оружие, сокрушительное вундер-ваффе — маникюрные ножницы.

Здесь вахтерша студенческого общежития, мирно вяжущая носки внукам (для чего нужно пять вязальных спиц), войдя в зал суда, тут же превратится в дестроера-разрушителя, и последовательно воткнет все пять спиц судье, судебному секретарю, прокурору, адвокату и подсудимому.

Здесь практикующий хирург, к которому ежедневно  «под нож» укладываются пациенты, превращается в маньяка, который непременно будет пилкой для ногтей пырять в нежное тело судьи. Здесь безобидный электрошокер с функцией фонарика, для приобретения и ношения которого не требуется никаких разрешений, превращается в смертоносный лазерный меч джедая.

Как может трещетка-шокер угрожать безопасности судьи – так же недоступно моему пониманию, как сказка о том, что в трость (длиной в 80-90 см) помещается шпага размером аж полтора метра. Как может клинок  в 150 см поместиться в трость – не спрашивайте меня. Спрашивайте параноиков из службы судебных приставов, которые рассказывают байку про эту трость…

В общем, перед походом суд я заранее и тщательно избавился от всех предметов, способных напужать робких приставов.

Я даже не стал брать малюсенький флакончик с перекисью водорода, который обычно ношу. К жидкостям, даже в пластиковых бутылках, в аномальной зоне, куда я направлялся, относятся настороженно – даже когда проходишь с питьевой водой,  предлагают отхлебнуть из бутылочки у них на глазах, дабы убедиться в безопасности проносимой жидкости.

В общем, я сделал все, чтобы спокойно пройти на заседание суда, на которое меня пригласили. И когда на входе меня стали опрашивать, с какой целью я явился в суд, я не стал посылать пристава на хрен и говорить, что это не его собачье дело. Я просто указал на Конституцию РФ, то есть ОСНОВНОЙ закон нашей страны.

Статья 123 1. Разбирательство дел во всех судах открытое.

Я даже не стал грузить вахтера вместе с его «синдромом вахтера» Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 декабря 2012 г. №35, «Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов».

Я просто сказал, что иду в зал № 112, на заседание в 12.00, и — предъявил свое служебное удостоверение, в котором «черному по белому» указано, что я, Шабанов Павел Петрович, являюсь Начальником отдела общественных связей в МОО «Комитет по противодействию коррупции и содействию общественной безопасности».

И тут прозвучал первый тревожный звоночек —  вахтер в статусе судебного пристава по обеспечению установленного порядка деятельности судов (ОУПДС), заявил, что такое удостоверение он может сам сделать.

Но – общегражданский паспорт я предъявил,  законных оснований не пустить меня у него не было, и потому, позвенев под металлодетектором застежками подтяжек, я вошел в аномальную зону, уселся на скамейке в коридорчике, в ожидании начала заседания.

Спокойно посидеть не получилось. Я заметил необычное оживление – судебные приставы поочередно выходили и внимательно меня рассматривали.

Спустя какое-то время появился наряд полиции, который вызвали судебные приставы. Старший наряда, командир отделения ОБ ППСП УМВД России по городу Вологде старший сержант полиции Кухарев В.А. сообщил, что от судебных приставов поступило заявление, что я предъявил фальшивое удостоверение, и предложил мне предъявить данное удостоверение, что я и сделал.

Кроме того, мною был предъявлен общегражданский паспорт, так что моя личность была достоверно установлена. Я дал возможность сержанту Кухареву поговорить по телефону с руководителем Вологодского филиала Олегом Судаковым, который дал ему исчерпывающие объяснения, что я действительно являюсь начальником отдела общественных связей. И что подлинность документа  подтверждается штрих-кодом, который можно считывать с помощью специального лазерного сканера. Что точно такими же штрих-кодами снабжены служебные удостоверения сотрудников полиции. Так же Олег Судаков пояснил, что дополнительную информацию можно получить в центральном аппарате Комитета по противодействию коррупции, по адресу г. Москва, ул. Митинская, 25, корп. 4.

…Так случилось, что я имел весьма смутное представление о  предмете судебного заседания, знал только, что оно как то связано со Службой судебных приставов.

И, судя потому, как забегали судебные приставы чуть ли не по потолку, стали указывать, чтобы я всенепременно убрал видеорегистратор,  я понял, что и сами судебные приставы прекрасно знали это.

Как говорится, знает кошка, чье мясо съела…

У меня уже не было сомнения, что именно судебные приставы по понятной причине стремятся не допустить меня на судебное заседание. И я позвонил начальнику пресс-службы УМВД по Вологодской области подполковнику внутренней службы Ворочалкову Евгению Михайловичу, и сообщил, что меня, действующего журналиста, с использованием сотрудников полиции и под надуманным предлогом лишают возможности  присутствовать на судебном заседании, и указал время и место судебного заседания.

Подполковник Ворочалков без труда мог бы разрулить ситуацию, объяснив сержанту Кухареву, что удостоверение можно проверять хоть до морковкина заговенья, а  вот мешать журналисту выполнять свой профессиональный долг не хорошо.

Личность установлена? Это действительно Павел Шабанов?  Пусть идет на судебное заседание, а ПОСЛЕ он явится в отдел полиции и даст необходимые пояснения.

Спустя несколько минут подполковник Ворочалков мне перезвонил и сообщил, что меня на судебное заседание не вызывали, и присутствовать мне там нет никакой необходимости.

Ну, что ж — с бывшим журналистом Ворочалковым  мне давно всё понятно. И – со службой судебных приставов для меня все ясно.

Когда на протяжении многих лет судебные приставы сотни раз подвергали меня унизительному обыску на входе в здание суда – я терпел, поскольку это касалось только меня,  как подсудимого. Когда судебные приставы совершенно неожиданно, без уведомления, вдруг по какой то лягушачьей бумажке у меня со сбербанковской карточки слизнули ровно половину пенсии – я отнесся к этому философски.

Но когда нагло стали нарушать Конституцию, мои права как журналиста…

Вот тут-то я и увидел символ фашизма на эмблеме судебных приставов. А уж когда я убедился, что административное дело, которое рассматривалось судьёй Леоновой И.М. в зале №112, и на которое меня не допустили под вымышленным предлогом сотрудники службы судебных приставов, касалось как раз службы судебных приставов…

«ДЕЛО № 2а-2258/2019 ~ М-1030/2019

Административные ответчики:

Отдел судебных приставов по г. Вологде № 2 УФССП России по Вологодской области.

Судебный пристав-исполнитель ОСП по г. Вологде № 2 УФССП России по Вологодской области Калугина Анна Владимировна.

Предмет рассмотрения: «О признании незаконными решений, действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя».

Как говорится, ребята, вы все правильно сделали. Главное — меня разозлить. И я уже с веселой злостью, но внешне совершенно спокойно  реагировал на эту провокацию, когда в служебном помещении судебных приставов, по адресу ул. Гоголя 89, кабинет 117,   было официально изъято мое служебное удостоверение. В качестве понятых в Акте изъятия удостоверения были указаны судебные приставы Кушкин Антон Юрьевич и Стряпухин Денис Николаевич.

После этого меня доставили в 3-й отдел полиции по городу Вологде, где спустя какое то время меня допросил неизвестный мне человек в штатском, как я предполагаю – дознаватель 3-го отдела. Я сообщил дознавателю, что неизвестные мне люди, в форме, похожей на форму сотрудников полиции, не представившиеся должным образом, не предъявлявшие никаких удостоверений, изъяли у меня служебное удостоверение, и всячески мешали моей профессиональной деятельности журналиста.

Неизвестный мне  сотрудник в штатском записал мои показания и предложил мне подписать их.

Прочитав записанное, я написал, что показания с моих слов записаны неверно и мною прочитаны, а так же указал, что при записи мои показания были переформулированы, так, что искажался смысл мною сказанного. На предложение дознавателя записать показания заново, я отказался, сославшись на 51-ю статью Конституции. После чего меня освободили, сообщив, что изъятое у меня удостоверение будет подвергнуто экспертизе.

Ну, проверить удостоверение по штрих-коду им не судьба. Как я понял, в 3-м отделе полиции не то что сканера, а даже просто компьютера нет, и потому бумажки заполняются от руки. Ладно, хоть шариковой ручкой, а не гусиным пером…

P.S. На протяжении всего этого цирка с вахтерами с фашистской эмблемой и полицейскими без компьютера, ни один из них не предъявил мне никакого удостоверения, так что оценить качество полиграфического исполнения и степени защиты я оценить не мог.

Продолжение следует.

Будем вместе разбираться, зачем мы содержим на свои налоги не нужные нам службы?

Павел ШАБАНОВ, Вологда.