20.05.2014
+Вперед в прошлое
ДВАДЦАТЬ ЛЕТ ТОМУ….
(из истории Череповца)
Что-то не помнится, какая была погода в первой половине мая 1994 года, но точно не такая, как сегодня, когда пишутся эти строки. И уж точно таких политических страстей и предчувствия гражданской войны на Украине тогда не было. Мы только за полгода до этого пережили свой переворот в Москве в октябре 1993-го, врезавшийся в память расстрелом Белого дома.

Пережили, и жили непростой жизнью выживания и надежд.
Череповец, как и вся страна, мучился безденежьем, задержками зарплат, уличными преступлениями и прочими моментами переходного периода к капитализму с российской изюминкой.
Первое мая, как и положено, отметилось митингом на площади Металлургов, еще не малочисленным, как ныне, но уже без той четкой организации парткомами и директорами предприятий.
А основная масса горожан  по традиции поехала на дачи и огороды, справедливо рассудив, что политика политикой, но кушать хочется всегда. И это было оправдано – многих собственный урожай крепко выручал, и традиционная своя картошечка ценилась в те времена.
Не все на майские дни поехали на «фазенды». Мэр Череповца Вячеслав Позгалев, уже ощутивший прелесть зарубежных поездок и вхождения в высокие московские круги, слетал в Лиссабон. Наверное, поучиться португальскому городскому управлению городами. В те годы вообще было модно ездить за бугор. Толку от этого по правде было немного. У бывших супостатов все было частное, и их муниципалитеты занимались, чем им положено: городским хозяйством, дорогами, благоустройством, заботой о неимущих…
Вспоминается, что начинающая журналистка Юля Светличная как-то назвала мэра «начальником помоек», пояснив, что чистота в городе – это и есть основная забота мэрии. На заявление сиё Вячеслав Евгеньевич обиделся, и напрасно. Ему бы тогда больше порядком и благоустройством заниматься, а не политикой. Но политика  манила Позгалева, тем не менее, страсть эту свою он тщательно скрывал, и даже книжку написал «Не хочу быть президентом». Ну, президентом, ему бы и не позволили, а губернаторство чрез два года он получил-таки. Сейчас – политик в Совете Федерации, а что делает там? Ну, об этом умолчим. Где-то он на фоне других потерялся. Сейчас какая политика пред Первомаем – охотничий сезон пропускать «великому ушкуйнику» никак нельзя.
Мэр мэром, а вот на Северстали руководство предприятия  пытается убедить работников потерпеть, потуже затянуть пояса, а зарплату задерживают.
Круговые неплатежи потребителей тянут за собой неплатежи поставщикам. Суровые воркутинские горняки требуют денег и задерживают поставки угля. Из Заполярья даже делегация приехала: разобраться, почему Северсталь не хочет платить.
Долг не только суровым горнякам, но и перед государством изрядные долги накопились. Налоговая инспекция из области свой десант в конце апреля на меткомбинат высадила. Идет полная проверка.
Задержку же зарплаты металлургическое руководство объясняет большими выплатами ветеранам, добровольно согласившимся уйти на пенсию. А таких ветеранов 2300 человек, и сумма должна быть около трех миллиардов (по нынешним деньгам это 300 миллионов, правда и доллар «весил» тогда раз в десять меньше).
Генеральный директор Юрий Липухин по настоянию свободных профсоюзов согласился компенсировать один процент от зарплаты за каждый день задержки.
Задержки зарплат вынуждают металлургов приворовывать с территории нержавейку и прочий дорогой материал. Не все воруют, конечно, но мотив «неси с завода каждый гвоздь, ведь ты хозяин, а не гость» с советских времен еще неистребим.
Тем временем дочка меткомбината «Северсталь-Инвест» планово, методично аккумулирует средства для скупки контрольного пакета фирмы-мамы. Никто, и даже сам Юрий Липухин тогда не знал, что его финансовый зам. Алексей Мордашов вскоре приберет к своим рукам Северную Магнитку, оставив в стороне «генерала от металлургии», доверившему ему вести приватизацию.
Мелкий бизнес  стремительно развивался. Было очень оживленно на старом городском рынке. Грязно, тесно, но как-то весело. Невиданный доселе импорт заполонил все прилавки. Масса вьетнамцев, ловко торгующих всем, что пользуется спросом. Их, вьетнамцев, было много тогда в Череповце. Они бросили свои стажировки на комбинате и предприимчиво начали торговлю.
Налоговая полиция регулярно делала облавы, приводила их к себе в отдел целыми группами, штрафовала, но они продолжали свою торговлю, а люди охотно покупали у них товары.  
Только с одним вьетнамцем налоговая полиция справиться тогда так и не смогла. Звали его Ван Зей Хунь (правда, последнее Хунь звучало ровно, как известное русское слово из трех букв). И когда в протоколе записывали «Ван Зей Хунь сказал, Ван Зей Хунь пояснил и т.д., Ван Зей методично произносил свою настоящую трёхбуквенную фамилию. Оперативные работники, представив в лицах, как этот протокол будет звучать на суде, отсмеялись вволю и отправили Ван Зея без наказания как раз на то слово, которое и означает его фамилию, то есть восвояси.
Так оно и было 20 лет назад…
Искренне Ваш, Сергей КОНОНОВ.