Пострадают ли кошельки Мордашова и Гурьева?

После долгих споров и лоббистских усилий в России утвердили обширную налоговую реформу, которая затронет интересы как граждан, так и бизнеса. Тот вариант, который в итоге стал законом, показал, что в этот раз крупный бизнес решили, пользуясь терминологией бывшего первого вице-премьера Андрея Белоусова, не особо «нахлобучивать». Дополнительно заплатить, конечно, всё равно придётся, но, судя по расчетам аналитиков – не так много. Правда, одним компаниям больше, другим меньше.

 

«Ставки сделаны»

Хочется переиначить избитую фразу: мы спорили, спорили и, наконец – повысили налоги. Налоговая реформа, о которой в этом году так много говорили, наконец, стала реальностью. Точнее, станет она таковой со следующего года, когда поправки к законам вступят в силу. Напомним, что для граждан это возврат к прогрессивной шкале НДФЛ (правда, большинства жителей сия мера не коснется, так как больше будут платить те, кто зарабатывают от 200-т тысяч рублей в месяц), ну а для бизнеса – повышение налога на прибыль с 20% до 25% и рост ставок налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ).

В первую очередь споры вызвало повышение налогов для крупных промышленных групп, добывающих железную руду, минеральные удобрения, золото, уголь и газ. От лица делового сообщества, как и полагается, выступал глава РСПП Александр Шохин, который уверял, что повышение налогов приведёт к снижению инвестиций компаний на 1 триллион рублей до 2030-го года. Ну а власть традиционно представлял министр финансов Антон Силуанов, который спорил на тему порога отсечения, при которой повышается ставка НДПИ. То есть, если экспортная цена товара превышает определённый уровень, то с этого момента налог увеличивается. Соответственно, Минфину выгоднее, чтобы такой порог был ниже. И вот, как говорится, «ставки сделаны», пора подумать, сколько бизнес, а, точнее, конкретные компании потеряют, а сколько наше государство приобретёт.

В этой ситуации сложно говорить о том, что кто-то из крупного бизнеса останется в плюсе. В выигрыше те, кто останутся при своих. И нас, естественно, больше интересует ситуация у металлургов и химиков. Вернее, посмотрим. Как же повлияет налоговая реформа на кошельки владельца «Северстали» Алексея Мордашова и владельца «Фосагро» Андрея Гурьева?

 

«Химия» с химией

Аналитики пока расходятся во мнениях, но складывается ощущение, что основной удар придется на химиков: российских производителей удобрений.

Так, «Фосагро» (гендиректор компании Андрей Гурьев покинул свой пост в марте 2022-го года) может лишиться более 5% прибыли из-за того, что столкнется с 2-мя налогами: НДПИ и акцизом на природный газ для аммиака.

Но это всё-таки меньше, чем потери у конкурентов. По некоторым оценкам, у компании «Акрон» (владелец производителя минеральных удобрений Вячеслав Кантор в 2022-м году передал долю менеджменту) из-за привязки ставки налога к рыночной цене на продукт может потерять 8,6%  прибыли. Потери «Уралкалия» (бизнесмен Дмитрий Мазепин перестал быть контролирующим акционером компании более 2-х лет назад) на данный момент оцениваются в 4,5% от того же показателя.

И как тут не вспомнить, что именно химиков, а также металлургов, в своё время на тот момент первый вице-премьер Андрей Белоусов обвинял в «нахлобучивании» бюджета на 100 миллиардов рублей. После этого в России и появился вышеупомянутый единовременный windfall tax: налог на доходы, которые «ветром надуло». Видимо, власти хорошо помнят, кто из промышленников неплохо заработал после пандемии и намерены продолжать собирать с них деньги. Впрочем, даже по цифрам видно, что к химикам отнеслись довольно лояльно. Да, придётся чуть больше заплатить, но «продразвёрстка» пока вроде не планируется.

 

Стальная копеечка

Ну и, конечно, нельзя не сказать о потерях горно-металлургических компаний. НДПИ на железную руду повысили почти на 2%. Сильно ли пострадают предприятия? Эксперты напоминают, что наши металлурги обычно сами для себя добывают руду и в структуре их затрат повышение налогов может пройти незаметно. Если простыми словами: компания добывает сырьё и перерабатывает его, соответственно, основная прибыль всё равно складывается от продаж конечного продукта. Станет дороже добывать руду, но прибыль от произведённой стали большую часть таких потерь покроет. Собственно, приведённые цифры это и показывают.

Прибыль «Северстали» Алексея Мордашова может сократиться на 1,3%, НМЛК Владимира Лисина аналогично может потерять 1,1%. А вот у ММК Виктора Рашникова потери могут быть и вовсе близкими к нулю: минус 0,1% (причина проста — компания добывает руду в незначительном объеме, поэтому повышение налога её почти не коснётся). Заметим, что Алексей Мордашов, чья компания чуть больше других пострадает,  как раз публично возмущался изменением налоговой политики страны. Что ж, даже доли процента для бизнеса всегда важны. Но критичны ли потери?

 

А если посчитать?

Попробуем провести простые математические действия. Возьмём, к примеру, прибыль «Северстали» за прошлый год, которая превысила 262 миллиарда рублей. Нехитрые упражнения показывают, что потери компании, в случае если финансовые показатели в будущем останутся примерно такими же, составят около 3,5 миллиардов рублей. Наверное, это не так страшно. Но и для бюджета – не то что копейки, а, скорее, полушки. Тут даже разговаривать не о чем.

Впрочем, судить о том, как повлияет на наших экспортёров налоговая реформа сейчас, можно лишь приблизительно. Никто не знает, какими в следующем году будут мировые цены на наши товары, да и стабильность российской налоговой системы всегда вызывает вопросы. Но пока всё выглядит довольно стабильно. Бизнес не особо пострадает, но и бюджет вряд ли особо выиграет. А ведь сколько было разговоров…