Что упало, то — валежник?

Все мы помним, что депутаты Госдумы разрешили населению собирать валежник, внеся поправки в Лесной кодекс. Но мало кто знает, что сбор валежника настолько жестко регламентирован, что это кажется даже не подачкой, а издевательством. Дошло до того, что в нашей области выпустили инструкцию о правильном сборе валежника, чтобы люди не попадали на штрафы или еще чего похуже. Но эта памятка в некоторых местах только вносит путаницу.

 

Что такое валежник?

В памятке «О сборе гражданами валежника на территории Вологодской области» сказано, что в нашей области не стали ограничивать себя поправками Госдумы и дополнительно внесли поправки в областной закон «Об установлении порядка и нормативов заготовки древесины, порядка заготовки и сбора недревесных лесных ресурсов, порядка заготовки пищевых лесных ресурсов и сбора лекарственных растений на территории Вологодской области гражданами для собственных нужд».

Теперь «при заготовке валежника осуществляется сбор лежащих на поверхности земли остатков стволов деревьев, сучьев, не являющихся порубочными остатками в местах проведения лесосечных работ, и (или) образовавшихся вследствие естественного отмирания деревьев, при их повреждении вредными организмами, буреломе, снеговале».

И в этом первая сложность. Снеговал (слом стволов или вершин деревьев под тяжестью снега, накопившегося на кронах) – это валежник. Деревья, упавшие не от снега, а от сильного ветра – это не валежник. Трогать такие деревья нельзя! Их извлечение из леса регулируется отдельным постановлением – «Правилами санитарной безопасности в лесах». Заготовка ветровальной древесины ведется в рамках санитарно-оздоровительных мероприятий, на основании акта лесопатологического обследования, и возложена на арендаторов лесных участков, либо на специализированные учреждения лесного хозяйства — лесхозы.

Но как отличить дерево, упавшее от ветра, от ствола, который рухнул из-за тяжести снега? Логика есть. Сильный ветер способен повалить даже крепкие, здоровые деревья. А хилым и больным, чтобы упасть, достаточно снега на верхушке. Однако же, если деревья «при жизни» выглядели одинаково? Какие у простых деревенских жителей есть способы определения, какое дерево, от каких стихийных бедствий упало? А если вас увидят лесники или полицейские и признают, что ствол, который вы тащите для сжигания в печке, упал от ветра, то ведь оштрафуют без жалости.

Ну, и приведем полный список того, что есть валежник и что можно брать для себя: «Лежащие на поверхности земли остатки стволов деревьев, сучьев, не являющихся порубочными остатками в местах проведения лесосечных работ, и (или) образовавшихся вследствие естественного отмирания деревьев, при их повреждении вредными организмами; бурелом (слом ветром стволов и вершин деревьев); снеговал (слом стволов или вершин деревьев под тяжестью снега, накопившегося на кронах)».

Подождите-ка. Но ведь парой строк ниже написано: «не относятся к недревесным лесным ресурсам и не являются валежником: ветровальные деревья». Мы совсем запутались. Если ветер поломал ствол, то это валежник, а если свалил дерево (видимо, вырвал с корнем или как?), то уже нет? Что за черт. Как в этом всем разобраться сельчанам?

 

Идем дальше

Еще из памятки. Не валежник – это «порубочные остатки в местах проведения лесосечных работ». Их вынос из леса регулируется «Правилами заготовки древесины при разработке лесосек». Как видим, это уже четвертый по счету закон, упоминаемый в этой заметке. Порубочные остатки могут забирать «лица, использующие лес на основании договора аренды или договора купли-продажи». Нам с вами трогать обрубки, ветки, пеньки, оставшиеся от вырубки при проведении лесосечных работ нельзя! Это чужое. Смотрите не попутайте.

Вот еще странность: «При заготовке валежника запрещается отделение ствола дерева от корня». Это как? Корни не должны остаться в лесу? Нет ли по этому случаю еще какого-нибудь постановления?

При раскряжевке валежника допускается использование ручного инструмента, в том числе топора и бензопилы. А вот это нормально. Хотя бы не руками стволы ломать. Добрые депутаты и правительство Вологодской области разрешили брать в лес топор. Хвала им за заботу о населении!

И последний пункт памятки: «Уведомление государственного лесничества при сборе валежника не требуется, но при проведении патрулирований должностные лица департамента лесного комплекса области и сотрудники полиции вправе остановить транспортное средство и обратиться к гражданину с просьбой указать место заготовки валежника».

А вам, ребята, зачем знать, где я взял валежник? Вы меня остановили, осмотрели, что я везу. Признали, что нарушений нет, это валежник. Для чего я должен вам указывать, где я взял его? Постараетесь оштрафовать меня, осмотрев место сбора и решив, что не, это у тебя, парень, не валежник?

 

Что мы думаем

Депутаты Госдумы не сделали ничего. Они просто включили валежник в перечень недревесных лесных ресурсов. То есть, он не считается лесными остатками. Это что-то мертвое по статусу, бесполезное, сгнившее, трухлявое. Поэтому населению и разрешили забирать это себе.

Раньше было проще. Нельзя трогать в лесу ничего – так говорил Лесной кодекс. Теперь что-то разрешили, но напустили туману. Заходя в лес, придется помнить кучу постановлений. И мы не сомневаемся, что людей уже штрафуют за то, что берут не то. А как тут действовать, если бурелом (слом ветром стволов и вершин деревьев) трогать можно, а ветровальные деревья нельзя.

Хотели как лучше, а получилось как всегда? Таков ведь у нас в стране основной принцип.

Петр ТОЛОКОННИКОВ.