«Белая гора». Или как череповецкий фосфогипс попадает в Волгу

На днях к нам обратились экологи и журналисты интернет-портала Балаково-24 из города Балаково Саратовской области. Как оказалось, там находится завод по производству минеральных удобрений (БМУ), входящий в холдинг «Фосагро». И местных экологов и, соответственно, жителей Балаково очень беспокоит проблема так называемой «белой горы», выросшей рядом с городом и заводом минудобрений за многие годы. И почему в Череповце, где расположено аналогичное производство, никакой «белой горы» попросту нет?

Все дело в том, что в Балаково регулярно фиксируется повышенный уровень радиации, а экологи и ученые долгие годы предполагали, что этот фон связан с работающей в городе Балаковской АЭС. Однако ученые выяснили, что состав радиоактивных элементов в воздухе не соответствует выделяемому при деятельности атомной станции.

Детальные минералогические исследования помогли определить, где «зарыта собака». Оказывается, эти химические элементы содержатся в апатитах, поставляемых с Кольского полуострова для переработки на Балаковский завод минеральных удобрений (БМУ).

Каждый, кто хоть раз проезжал мимо Балакова, не мог не обратить внимание на огромную белую гору на фоне дымящих труб ОАО «Балаковские минеральные удобрения». За несколько десятилетий деятельности предприятия здесь скопилось уже более 43 млн. тонн отходов производства фосфорных минеральных удобрений, и ежегодно рукотворный Эльбрус фосфогипса продолжает расти.

— Среди многих техногенных отходов Саратовской области особую экологическую опасность представляет фосфогипс, из-за присутствия в нем урана, тория и радиоактивного изотопа калий-40, — считает профессор Юрий Васильевич Ваньшин. — Содержание радиоактивных элементов в отвалах фосфогипса превышает предельно допустимые концентрации и формирует синергетический, то есть увеличивающий, эффект загрязнения окружающей среды в радиусе нескольких десятков километров вокруг «белой» горы. Десятки лет фосфогипс развевается ветром, растворяется атмосферными осадками, загрязняет почвы, подземные и поверхностные воды, создает повышенный радиационный фон. По уровню экологической опасности фосфогипс во всем мире относится к отходам III или IV классов токсичности. В России проблема утилизации фосфогипса, которого скопилось свыше 180 млн. т, до сих пор не решена.

И тем не менее, как сообщают нам балаковские экологи, им не известно о существовании в Череповце подобного их «белой горе» радиоактивного объекта. Значит, каким-то образом фосфогипс все-таки утилизируется? По сведениям экологов, сам процесс его утилизации должен быть настолько затратен, что полностью сведет на нет доходность производства минудобрений.

Нас заинтересовало сообщение экологов. К тому же мы пообещали разобраться, как на череповецком производстве минеральных удобрений утилизируют или используют столь опасный отход производства, и не грозит ли нашему городу и району экологическая опасность, подобная балаковской.

Как стало известно, в Череповце для хранения отходов производства ОАО «Аммофос» на площадке, ограниченной противофильтрационной завесой, организовано шламовое хозяйство гидравлического складирования фосфогипса с замкнутой системой оборотного водоснабжения.

Проект, выполненный в 2012 году проектировщиками Ленводоканала, предусматривает объединение шламонакопителей фосфогипса в один объединенный накопитель в границах существующей противофильтрационной завесы, что позволяет увеличить емкость шламонакопителей за счет заполнения шламами междамбового пространства. Реализация проекта обеспечивает складирование фосфогипса в объеме 100 млн. м3. (Источник: http://lenvkp.ru/projects/shlamovoe-khozyaystvo-gidroskladirovan/).

И на словах, казалось бы, все выглядит обыденно и по-рабочему. Если не принимать во внимание экологическую опасность фосфогипса, которая, по словам профессора Юрия Ваньшина, относится к 3 и 4 классам опасности.

Как мы понимаем, в Череповце этот отход попадает в шламохранилище еще в жидком виде и копится за дамбой в непосредственной близости от промышленного порта АО Фосагро и канала (река Торовка), соединяющего его с рекой Судой и Рыбинским водохранилищем.

Думается, степень экологической опасности от состояния данного отхода не зависит. А если учитывать то, что, по слухам от самих работников Фосагро, дамбу, отделяющую шламохранилище от канала и по цепочке – Рыбинского водохранилища, нередко прорывает прибывающими массами отхода, то, по видимости, неучтенные количества жидкого и более тяжелого, чем вода, фосфогипса уходят, что называется, на дно — «кормить рыб».

Каковы долговременные перспективы не только для местной экологии, но и в целом экологии бассейна Рыбинского водохранилища и реки Волги, можно только предполагать. Впрочем, экологические катастрофы сейчас обычное явление. Но недавний пример «Норникеля» заставляет задуматься о том, что можно многие годы «не замечать» опасности. Но когда беда все-таки грянет, исправлять что-либо становится откровенно поздно.